"Охотничьи страсти" - Летняя охота Андрей Томилов

[рассказчик]

Летняя охота Андрей Томилов



Началось всё довольно неожиданно и даже весело. У начальника РСУ, – Пал Палыча, жена уехала на курорт. Даже и не думала, а бывает так, – горит путевка, и ее дают, кому попало, лишь бы не пропала.

Ну, не то чтобы совсем уж кому попало, все-таки РСУ в районе тоже не на самом последнем месте, вот и дали им горящую путевку, а там уж дело техники, и она попала как раз в руки экономиста. Элла Петровна вообще планировала отпуск ближе к осени, вместе с Пал Палычем, к маме хотели ехать, наобещали уже. А тут путевка. Все уговаривать стали. Согласилась, конечно. Посчитали, прикинули, – получается, что она после курорта продлит отпуск или без содержания возьмет и все будет в норме, везде успеют, и к маме.

Пал Палыч, как только приехал с вокзала, где провожал жену, сразу же позвонил в Бичевую. Директор промхоза был на месте.
– Привет, Иваныч, – это я, твоя надежда и опора. - Как живешь? Как здоровье?
– Привет, привет, обещалкин. Только и появляешься, когда что-то надо. Или по работе звонишь? Я вчера был на всех объектах, которые ты мне строишь, – впечатление сложилось мрачноватое. Так будем строить, то и к следующей весне не успеем.

Успеем, не волнуйся, следующей весной будут тебе цеха по всей трассе, в каждом поселке. Положись на меня.

Дело в том, что строительный участок под руководством Пал Палыча уже второй год строил цеха по заготовке и переработке папоротника. Каждый поселок района превратился в строительную площадку. Заказчиком был госпромхоз, – интересное хозяйство и денежное.

Особой дружбы между директорами не было, но работа на один проект сближала. Встречались часто на всевозможных пленумах, планерках, совещаниях. Иногда, по окончании совещания, позволяли себе чуть-чуть расслабиться. Неоднократно оказывались в одной компании.

Вот и похвастал, как-то, Иваныч тем, что в промхозе есть лодка под названием «Охотник». Дизельный движок в сорок сил, грузоподъемность приличная, до трех тонн взять может. Вообще-то, лодка предназначалась для заброски бригад охотников в тайгу, но это осенью, на промысел, а летом таких работ нет, по крайней мере, до начала заготовок ягод.

Эту лодку и предлагал Иваныч, будучи слегка под ‘шафэ’, для шикарного отдыха на воде. Об этом и напомнил сейчас Пал Палыч, сообщая, что появилась возможность оторваться на несколько дней от дома и других забот. Хотелось бы побывать в верховьях Хора, испытать на себе всю прелесть влияния этой неописуемой красоты, отдохнуть.

Хор – это удивительная дальневосточная река. Берет свое начало на склонах Сихотэ-Алиня, с каждым порогом, с каждым поворотом набирает силу, принимает в себя ручьи, речушки, реки. Преодолевая теснины и собирая силы после широких шиверных перекатов, Хор бодро и независимо выносит огромную массу воды в уссурийскую долину. Бархатные сопки, простреленные свечами огромной высоты дальневосточных кедров, любовно и бережно провожают струящуюся лазурную чистоту речной воды.
Богата рыбой от самых верховьев и на всём своём величавом протяжении. А зверь? Лось, изюбрь, кабан, косуля, медведь и, конечно же, как что-то нереальное, не из этого мира, как приведение – тигр.

Кто хоть однажды побывал на берегах этой загадочной, величавой реки, оставит увиденное в памяти и сердце до конца дней своих. Особенно живописны места в верховьях.

Туда и наметился съездить на три – четыре дня, отдохнуть душой и телом, Пал Палыч. Но в планах у него была не просто рыбалка, он решил устроить шикарный отдых с Наташкой.
Поэтому и просил «Охотника». Ясно, что Наташка одна не поедет, возьмет подругу, – Ленку, значит, с Геннадием. А это уже компания, для простой лодки тяжеловато. Да и комфорт, хоть какой-то, не помешает.

Иваныч согласился выделить посудину, более того, когда узнал полную программу, предложил в сопровождение дать человека с «бурундучкой», иначе не порыбачишь. Лодка «Охотник» большая и тяжёлая, с нее сети не поставить. «Бурундучка»– самодельная лодка, длинная, до восьми-девяти метров, относительно узкая, а значит легкая на ходу, удобная на любой воде, хоть на перекате, хоть на плёсе. А человека с лодкой Иваныч решил дать с умыслом. Вроде, как доброе дело, от широты душевной, а прицепом ещё одно дело, тоже доброе и тоже от широты. А состояло оно в том, что давно уже у него канючит вольную на пару недель штатник один, – Миша Антонов, у него зимовье совсем развалилось в верховьях. Вот и пусть едут вместе, Миша и за публикой присмотрит, и себе пользу наведет.

Охотник он, правда, так себе, в середнячках, вроде и не старый еще, ленится видимо. Когда не на промысле, поддает частенько, так, а кто из охотников не поддает.
Другое дело когда, где и сколько. По-разному, конечно, принимают охотнички, но то, что все принимают, это уж точно. Если уж пить перестал, значит, здоровья нет, пошатнулось что-то.
А без здоровья в тайге делать нечего, забудь об охоте.

А Миша через это зелье срок взял. Он тогда молодой был, горячий. Год, как после армии. Морская душа волновалась, как океан, когда он видел прехорошенькую соседку Вареньку. И в гости захаживал не раз, и в клубе дружбу предлагал, но как-то отшучивалась Варенька всегда, а в головке своей имела думку о другом. Да, не знал Миша о том, не догадывался даже. Тем горше для него было то событие, когда объявился Варенькин суженный в обличии солдафона-портяночника. Это уже было сверх всяких «не могу».

Принял Миша, для успокоения души, стакан первача, прикурил сигаретку, прикинул, как он ловко спровадит непрошеного. Пока курил, да прикидывал, стакан свое сделал и сообщил каким-то неведомым образом, что ему там одному скучно.
Чтобы первый не скучал, Миша туда еще два стакана отправил. Потом уж и не помнил, как у соседей оказался, как образа расстреливал из двустволки отцовской, как печь развалил, сцепившись в драке с солдатиком демобилизованным.
Да много чего успел натворить, пять лет получил. Пришел домой после отсидки с вечной улыбкой. Зубы на зоне выбили почти все, а на четвертый год доверился одному деляге,– он и навставлял железных, - губ не хватало, чтобы их прикрыть. Так и ходил с тех пор, - улыбаясь.

В Бичевую, на пристань, Пал Палыч сам поехал, шофера решили не брать. Он хоть и хороший парень и знает о том, что Пал Палыч с Наташкой погуливает, но, то просто трах - бах и по домам, а, то целый круиз. Лучше чтобы поменьше свидетелей.
Девчата всю дорогу перешёптывались и повизгивали потихоньку как кутята в корзине, предчувствуя скорую сытость и возможность побарахтаться на травке.

Моторист, не молодой, но все еще Коля, уже сидел в лодке, покуривал, ждал публику. Директор ему все объяснил, да он был мужик понятливый, не впервой.
Быстро перегрузили шмотки из машины, побросали все на палубу. Аккуратно перенесли сумку с коньяком и сумку с водкой, там же было пиво. На пристани лишних зевак не было, все складывалось прекрасно. Настроение было в зените. Девчата аппетитно крутили попками, раскладывая все вещи поудобнее. Места было предостаточно. Посередине расстелили брезент и на него бросили две огромные шубы.

– Теперь мы, как Стеньки Разины, – брякнула, не подумав, Наташка.
– Типун тебе на язык, – буркнула в полголоса Лена.

Мужики уехали в промхоз ставить машину, там же узнали, что человек на «бурундучке» догонит их, ждать не нужно.

Миша внял, что компания веселая, и по этой причине собрался очень быстро. Бензин, пила, мотор, рубероид для крыши, кое-что по мелочам. Из еды схватил лишь мешок сетей, куда сунул пачку соли, да из кладовки взял однодулку шестнадцатого калибра и патронташ. Ружье было совсем старым. Даже и не помнит он, откуда оно взялось, всегда вроде было. Бой имело отменный, особенно пулей садило красиво. Да и как не бить, если ствол, против всех современных, на четверть длиннее. А четверть у Миши добрая, чуть не тридцать сантиметров.

Весь бензин и не хитрый скарб Миша сгрузил в самый нос, так как лодка была не загружена, и на скорости нос сильно задирался. Только ружье лежало в корме на специальных рогульках, прибитых к борту с таким расчетом, чтобы не мешало при работе и в любой момент схватить можно.
Лодка летела довольно швыдко, вода позволяла не сбавлять обороты даже на перекатах. Мотор, – двадцатый «Вихорёк», – только в прошлом году обкатался и поэтому нес службу исправно, добросовестно подергивал посудину.

День разыгрался, вовсю лепило солнышко, ветра почти не было. За кормой быстро отставала пенная струя, а по берегам благоухала пышная, разморенная под солнышком, зелень. Какое-то легкое томление души безошибочно подсказывало Михаилу, что нужно торопиться, – близился обед.

«Охотник» подходил к заброшенному поселку Кафен, когда из-за поворота за кормой вырвалась лодка и стремительно стала настигать компанию, весело готовившуюся пообедать. Правда, почти все уже закусывали и даже по чуть-чуть выпили, но это была лишь разминка. Теперь же все поняли, что цивилизация осталась позади, как-то оживились, разговаривать стали громче, а смех не сдерживали. В движениях появилась легкость, даже развязность. Хорошо. Поэтому выпить и крепко покушать не помешает.

Миша аккуратно притер свою "бурундучку" к борту «Охотника» на плёсе, сбавили скорость. Кое-что перегрузили, быстро познакомились, привязали легкую лодку на длинный фал.

Все расселись и разлеглись на шубы вокруг импровизированного стола. Некоторая неловкость, возникшая с появлением нового человека, быстро улетучилась. Выпили, закусили, снова выпили. Весело разговаривали, каждый начал что-то рассказывать, пытаясь найти слушателя, но тщетно, всем хотелось лишь говорить.
Даже девчата весело что-то рассказывали друг другу враз, а потом враз хохотали. Солнышко, видимо, усугубило. Стали помаленьку раздеваться, кое-кто уже поглядывал за борт, – а не окунуться ли. Но Коля делал вид, что не замечает намеков публики, и исправно нес вахту. Он принял, действительно, чуть-чуть и хорошо покушал.

– Вот до места доберемся, там выпью. – Все с этим согласились.

Однако долго править бал ему не дали. В конце концов, пришло время, когда девочкам нужно налево, а мальчикам направо. Пришлось пристать к косе. К сухому берегу пристать не удалось, – отмель, но компании это была уже не помеха.
Кто-то скинул трико, а кто-то и так, дружно сиганули через борт и наперегонки ринулись все в одну сторону, забыв, где лево, где право. Через две минуты также шумно и весело все бежали обратно, на ходу стаскивая с себя оставшуюся одежду.
Купались не долго, – хрустальная вода горной реки никогда не прогревается выше пятнадцати градусов. Это отрезвляет. Одеваться не стали. Мужики, в одних плавках, бахнулись на шубы, ближе к столу, девчата накинули на себя полотенца.

Снова пили, согрелись быстро. Пытались что-то запеть, но было уже поздно, – лишнего приняли, а может, просто не спелись еще.

Коля вдруг закричал что-то, замахал руками, понять ничего не могли. Потом Миша, своим охотничьим глазом увидел, что впереди кто-то плывет.

– Мясо! Мясо! – приглушенным, но надрывным голосом засипел он.
Пал Палыч тоже увидел, но что-то мешало навести резкость, и он не мог понять, что это за мясо. Девчата восторженно визжали и, слегка подпрыгивая, негромко хлопали в ладоши.

– Сбавь обороты, сбавь обороты, – отдавал команды Михаил, вспомнив, что ружье в другой лодке. – Сейчас я его сделаю.

Схватившись за веревку, он стал быстро подтягивать к себе свою лодку. «Охотник» сбавил обороты, дизель работал чуть слышно.

И тут как-то все враз увидели, что реку переплывает медведь. Кто-то приглушенно выдохнул: « Медведь! ».

Произнесено было почти шепотом, но услышали все. Некоторое замешательство, выразившееся в секундной тишине, сменилось нахлынувшей на всех отвагой. Пересесть в другую лодку и мчаться навстречу судьбе готовы были все, даже девчата. На всех нашло возбуждение, все двигались, толкались, мешали друг другу.

Михаил уже отвязал лодку и взглядом выбирал помощника. Пал Палыч, наконец, справился с глазами, твердо посмотрел на Михаила и почти внятно объяснил, что он еще в жизни не убивал медведя. И если Михаил ему друг, он должен ему эту возможность предоставить.

– Садись! – рявкнул Михаил и сам следом прыгнул в корму.
Медведь, тем временем, подплывал к середине реки. Зарядить ружье, передать его Пал Палычу, затем бегом вернуться в корму и рвануть мотор, – дело даже не минуты.

Лодка, каким-то чудом превратившись в боевой корабль, хищницей выскочила из засады и, ощетинившись длинным и острым жалом ствола, полетела, едва касаясь воды, наперерез медведю.

Тот осознал приближающуюся неприятность и поддал, но было уже ...
Не долетев десяти метров до зверя, лодка грузно осела. Медведь понял всю безвыходность своего положения и, оскалившись, издавая какие-то чавкающие звуки, ринулся на нападавших.

Выстрел был сильным, Пал Палыч едва не вывалился через противоположный борт, хотя стрелял стоя на коленях. Кровь сразу окрасила воду вокруг медведя. Моментально стало тихо, исчез этот страшный напор зверя, его оскалившаяся пасть, рыкающие звуки. Исчез бешеный полет лодки. Даже там, на «Охотнике», тоже на мгновение все застыли и замолчали.

«Как я его!» – подумал Пал Палыч.
- Лови, лови, сейчас утонет, – закричал Михаил, видя, что медведь начал погружаться в окровавленную воду. Торчал только загривок, да два уха.

Схватив шест, Михаил в два взмаха подвернул нос лодки к исчезающему под водой медведю. Пал Палыч бросил ружье возле себя и поймал ускользающую добычу за уши.

– Держи его, я сейчас заведу мотор и подрулю к берегу.
Медведь был не крупный и Михаил не сомневался в том, что Пал Палыч удержит его. Но завести мотор он не успел. События развивались стремительно.
Пал Палыч сообразил, что за уши он не сможет удержать зверя, они выскальзывали из рук. Надо целиком вытащить голову на борт и тогда будет легче.

Поднапрягшись, он смог вытащить морду медведя из воды.
В это время глаза зверя открываются, раздается громкое фырканье и шумный вдох. Пал Палыч заворожено смотрит в глаза медведю, продолжая крепко держать его за уши. Тот еще раз фыркнул и моментально обнял своего спасителя.
Рванувшись из объятий с диким ревом, Пал Палыч, как ошпаренный вылетел из лодки и замолотил по воде руками и ногами, пытаясь плыть во все стороны сразу. Кричать он продолжал даже под водой.

Тем временем медведь, ухватившись за борт, легко перенес свое тело в лодку. Встав на ружье всеми четырьмя лапами, он тяжело повернул голову к Михаилу.

Широко открыв рот и глаза, тот сидел у мотора без единой мысли в голове.
Когда понял, что его заметили, машинально дернул стартер. В другой ситуации это была бы нормальная реакция,– при испуге бежать. Но сейчас...

Мотор завелся, а так как в пылу охоты скорость не выключалась, то естественно, что лодка сразу рванула вперед. Медведь, сохраняя равновесие, стал быстро перебирать лапами, то есть побежал в корму, к Мише.
Последний не заставил себя долго уговаривать. Поняв всю ситуацию, он просто чуть привстал и сильно оттолкнулся назад. Перелетев через корму, он плюхнулся в воду и старательно, но торопливо озираясь по сторонам, поплыл.

Медведь добежал до кормы, уперся передними лапами в сиденье и уставился затуманенным взглядом на ревущий перед ним мотор. Лодка дала крен, мотор наклонился на бок.

Вся компания, правда, с разных точек, наблюдала, как на их лодке выписывает круги медведь. Мотор работал все тише, круги становились шире и, в конце концов, лодка ткнулась носом в галечную косу.
Медведь снова по инерции убежал в нос лодки, к ружью. Мотор заглох. Медведь постоял немного, откуда-то с головы капала кровь. Он часто фыркал, тоже с кровью. Потом перешагнул через борт и здесь же, рядом, лег.

«Охотник» чуть прибавил обороты и направился к левому берегу, где на бревне сидел Пал Палыч. Его била крупная дрожь, то ли нервная, то ли из-за спины. Объятия не прошли даром, – по всей спине проходили темно-бордовые и даже синие полосы, – следы от когтей. Правда, кожа нигде не порвалась, крепкая, или когти тупые.

Миша отделался лишь испугом. Его забрали на правом берегу.

Пал Палыч стонал. Все советовали друг другу, чем его мазать, но ничего путного придумать не могли. Лодка снова сбавила обороты и почти стояла на одном месте, напротив медведя.

– Может он уже умер? – спросила Наташа, – надо быстрее забрать лодку и везти Пал Палыча в больницу.
– Пока не протухнет, рисковать не будем, – хихикнул Михаил, замахивая подряд второй стаканчик.

Медведь снова встал. Долго смотрел в сторону реки, патом повернулся, низко опустил голову и тяжелой-тяжелой походкой ушёл в прибрежные кусты.

Подождав еще какое-то время, мужики смогли таки ловко зацепить багром лодку. Внутри все было в крови, и ружье тоже.

Развернувшись вниз по течению, «Охотник» набрал обороты и легко заскользил по вечернему зеркалу изумительной дальневосточной реки, с ёмким названием – Хор.


Андрей Томилов

[A-le-Xandr]

Классные рассказ!

[рассказчик]

Заказывайте книгу, пока ещё есть.